 |
| Алексей Харитонов, Партнер ILF |
За последние два года банкиры и банки стали объектом пристального внимания средств массовой информации. В большинстве случаев речь идет об информационной кампании с негативным подтекстом: топ-менеджеров обвиняют в доведении банков до неплатежеспособности, сокрытии уголовных схем, мошенничестве, отмывания денег, обслуживании сепаратистов и др. Такая информация мгновенно расходится по интернет-ресурсам, независимо от ее достоверности.
Недостоверные факты становятся публичными и ставят под сомнение порядочность и надежность не только финансового учреждения, но и его менеджеров. Дальше это как снежный ком может привести к утрате доверия клиентов, контрагентов, партнеров. Распространение порочащих сведений (диффамация), которое так активно сегодня используется в конкурентной и политической борьбе, наносит вред самому ценному активу банкиров – деловой репутации, которая находится под пристальным вниманием НБУ в связи с последними нормативными изменениями.
Небезупречная репутация. Мнение НБУ
В июне регулятор расширил перечень требований к «безупречной репутации» банков и банкиров (постановление НБУ №357 от 04.06.2015), некоторые из них достаточно спорные. Например, репутация кандидата на должность руководителя банка является небезупречной, если он независимо от занимаемой должности, имел право давать обязательные указания или возможность иным образом определять или существенно влиять на действия банка[1] в течение одного года, до:
- отзыва банковской лицензии, или
- признания банка неплатежеспособным, или
- применения мер влияния за проведение рисковой деятельности против интересов вкладчиков.
Указанное требование является оценочным и НБУ может применять его не только к бывшим топ-менеджерам и собственникам, а ко всем должностным лицам, от которых зависит работа банка, например, начальникам департаментов. Поэтому, неоднозначная формулировка требований закона может заблокировать большинству руководителей банковской системы карьерный рост на период от 3 до 10 лет.
В такой ситуации банки вынуждены искать различные варианты разрешения ситуации, например, путем назначения кандидата на альтернативную руководящую должность, которая не требует согласования с НБУ. В качестве примера можно привести ситуацию с назначением Дмитрия Зинкова на должность руководителя Platinum Bank[2] [3], которого утвердили советником главы правления банка и исполнительным директором, отвечающим за стратегию развития финансово-банковского бизнеса холдинга PT PLATINUM PUBLIC LIMITED[4].
Еще одним дискуссионным вопросом является оценка НБУ информации о порядочности, профессиональных и управленческих способностях кандидатов в топ-менеджеры[5]. Поскольку данные понятия также являются оценочными, регулятор принимает во внимание любые документы, которые содержат информацию, необходимую для определения соответствия профессиональной пригодности и деловой репутации. [6] В случае сомнений Национальный банк может не допустить лицо к работе в банковской системе, сославшись на отсутствие «безупречной деловой репутации»
Поэтому первым лицам финансовых учреждений целесообразно систематически отслеживать в СМИ информацию о банке, о его собственниках и руководителях на предмет распространения негативных сведений, и оперативно предпринимать меры по их опровержению и защите репутации.
Суды vs банки. Докажи, если сможешь
Решение суда носит обязательный характер и может быть предоставлено НБУ как весомый аргумент в пользу репутации руководящих лиц и собственников финансовых учреждений, поэтому в последнее время банки все чаще стали обращаться в суд за защитой деловой репутации от диффамации (более 20 судебных споров за 1,5 года).
При рассмотрении таких дел суды часто применяют презумпцию о том, что распространённая негативная информация считается недостоверной, пока лицо, которое её распространило, не подтвердит обратного.
Поэтому для позитивного разрешения подобных судебных споров важно выстроить хорошую доказательственную базу:
ü доказательства распространения негативной информации (показания свидетелей, которое ознакомились с опубликованными данными);
ü информацию о надлежащих ответчиках (выписка из государственного реестра печатных СМИ и информационных агентств, или ответ компании регистратора доменных имен, если информация опубликована в Интернете);
ü ответы правоохранительных и контролирующих органов на адвокатские запросы, если вас обвиняют в причастности к каким-либо противоправным действиям.
Наглядным примером применения данной презумпции является судебный процесс между банком «Национальный Кредит» и «Объединением Богдана Хмельницкого» [7](веб-сайт obx.org.ua), в котором суд пришел к выводу о том, что достоверность информации, распространенной в отношении должностных лиц ПАО «Банк Национальный Кредит», не доказана.
Вместе с тем во многих судебных процессах возникает вопрос оценочных суждений. Учитывая применение разных языковых и стилистических средств подачи информации, суды сталкиваются с проблемой: как понимать и толковать характер изложения оспариваемых сведений? По этому вопросу сформировалась неоднозначная судебная практика.
К примеру, дело «Экспобанка»[8] об опровержении информации, которая содержалась на плакатах «недовольных вкладчиков» во время пикетирования центрального офиса финансового учреждения. Суд исследовал такие фразы как: «Верните средства обманутым вкладчикам банка», «В филиале банка присвоили 40 миллионов клиентских гривен», «банк не возвращает деньги своим вкладчикам», «Верните жертвам мошенничества банка их деньги» и пришел к выводу, что обжалуемая информация может быть истолкована как оценочные суждения, которые не подлежат опровержению и доказыванию их правдивости.
Такие решения суда можно обжаловать, а для минимизации риска возникновения вопроса с оценочными суждениями необходимо предварительно получить заключение лингвистической экспертизы, которая позволит установить характер изложения обжалуемой информации.
Опубликовано в FinancialClub
Комментариев нет:
Отправить комментарий