ПОЧЕМУ БИЗНЕСМЕНЫ ДОНБАССА НЕ ЖАЛУЮТСЯ НА РОССИЮ В ЕСПЧ

Андрей Кристенко,
Ассоциированный партнер ILF

Предприниматели боятся, что, как только они заклеят конверт с жалобой в ЕСПЧ, Россия тут же узнает об этом и прикажет боевикам наведаться к ним офис.

Менее года назад донецкие и луганские предприниматели были вынуждены бросить нажитое и бежать, спасаясь от настоящей войны. Сегодня, чувствуя себя в относительной безопасности, они начинают подсчитывать убытки, причиненные их бизнесу вооруженным противостоянием. Суммы прямого ущерба колеблются от сотен тысяч гривен до сотен тысяч евро – и это только по предварительным подсчетам без учета «законных ожиданий».

В настоящее время практически еженедельно очередной украинский банк, именитый ритейлер или брендовая топ-компания сообщают о многомилионных убытках, связанных с военным конфликтом на востоке страны. Действительно, собственность каждого бизнеса Донбасса в той или иной мере пострадала от незаконного вмешательства в ходе противостояния России и Украины в зоне конфликта. В связи с этим возникает только один вопрос: почему жалоб собственников украинского бизнеса в международных судах десятки, а не тысячи?

Проведя более сотни переговоров с компаниями-потенциальными заявителями в Евросуде, мне удалось определить топ-5 причин, почему собственнику пострадавшего от войны бизнеса легче «понять и простить» виновника, нежели попытаться компенсировать причиненный вред.

Предлагаю рассмотреть причины малого количества жалоб бизнеса Донбасса в ЕСПЧ из-за военного конфликта, дополненные моими краткими комментариями. Безусловно, все они связаны между собой и дополняют друг друга, и все-таки некоторая условная их классификация возможна.

5. Долго, далеко, нереально

В среднем рассмотрение жалобы в ЕСПЧ длится пять лет. Безусловно, в случае приоритетного рассмотрения дела этот срок может сократиться вдвое, однако вероятность «срочного» рассмотрения действительно невелика. Для бизнеса такая длительность судебных процедур затмевает все выгоды от них. Тем не менее, военные действия на востоке Украины находились в активной фазе летом 2014 года, то есть для компаний, которые в августе прошлого года подали жалобу, год уже как бы и прошел. В 2016-м, глядишь, и обмен возражениями между сторонами начнется, а за ним и процедуры дружественного урегулирования спора, в которых компания может несущественно уменьшить свои требования, скажем, процентов на 10, но в результате получит решение ЕСПЧ и компенсацию гораздо раньше, чем планировалось.

«Далеко» – странная, но весьма распространенная причина махнуть рукой на убытки. Речь идет о суде, находящемся где-то далеко, в Страсбурге, по мнению некоторых – городе в Германии, наряду с отсутствием возможности какого-либо «влияния» на этот суд. Здесь не поспоришь: суд действительно независим и расположен на достаточно большом расстоянии от Луганска и Донецка. Убежденность же собственника (и зачастую главного юриста компании, на мнение которого он и опирается) в том, что победить в ЕСПЧ нереально, обусловлена несколькими аргументами: суд компенсацию не присудит, Россия (как единственный ответчик или соответчик в деле) не заплатит, подобных дел нет в практике ЕСПЧ, и – мой любимый аргумент – «это нереально».

Наиболее важный, как мне кажется, аргумент в этой связке – это непредсказуемость РФ. Но разве это остановило, к примеру, ЮКОС, который добился «нереально» рекордной компенсации в ЕСПЧ – почти в €2 млрд? Другими словами, это не более чем обыкновенные опасения, в большинстве своем основанные на недостатке информации о «таком далеком» Евросуде, его прецедентной практике и «тамошних» процедурах. И правда, «кто знает, что там у этих немцев?».

4. Зачем нам проверки?

Вероятно, здесь необходимо сделать небольшое отступление. В соответствии с последней статистикой Евросуда (март 2015 года) около полутысячи жалоб касаются нарушений в ходе военного конфликта на Донбассе. Из них около 60% поданы против обоих государств – сторон конфликта: Российской Федерации и Украины. Остальные – против одного из указанных государств.

Поэтому обобщенный вопрос потенциальной компании-заявителя в ЕСПЧ - «зачем нам проверки?» - в большей степени касается Украины и ее агентов. Бизнес убежден в том, что если он обратится с жалобой в Евросуд и укажет наше государство в качестве ответчика (соответчика), то тут же на пороге появятся украинские контролирующие и налоговые органы, которые «станут принуждать к миру и дружбе». Проще говоря, аргументировано попросят забрать жалобу из Страсбурга в обмен на моментальное исчезновение из их предпринимательской жизни (на время). Такое опасение, видимо, небеспочвенно. Практика показывает, что в любых непонятных ситуациях активная защита (суды, публичные претензии в СМИ и тому подобное) может стать причиной появления нежелательных государственных гостей. Однако не в этом случае. Не вдаваясь в подробности, отмечу лишь, что уведомление государства-ответчика о наличии жалобы от определенной компании в ЕСПЧ не случается автоматически с подачей такой жалобы в суд. Это происходит на гораздо более поздней стадии процедур и, более того, наоборот, становится серьезным инструментом в руках компании-заявителя в последующей коммуникации с правительством страны-ответчика и его агентами.

3. Предпринимательский риск

Многие компании, в основном крупные ритейлеры, которые понесли убытки в миллионы евро, вообще не расценивают материальный вред от войны, как нарушение их прав. Утраченные миллионы для них – не более чем предпринимательский риск, такой же как, скажем, ошибочная маркетинговая политика или неурожай. Давая ответ на вопросы, «понесла ли Ваша компания убытки от войны на Донбассе», и «рассматривали ли Вы какие-либо механизмы правовой защиты и/или компенсации вреда от конфликта на востоке Украины», большинство из них отвечают положительно, аргументируя это, как ни странно, сокращением персонала либо расходов. В результате такие компании даже в мыслях не допускают инициирования каких-либо судебных процедур (зачастую из-за связки других причин) в непонятном суде, который, как им кажется, защищает исключительно права человека. Это ведь Европейский суд по правам человека, верно? Таким образом, в подобных компаниях миллионные убытки давно списаны как следствие урагана или землетрясения. А жизнь-то ведь продолжается. Нужно работать, то ли еще будет.

2. Обезьяна с гранатой

Этот пункт, занимающий 2-е место среди причин нежелания бизнеса жаловаться в ЕСПЧ, вплотную касается страха предпринимателей судиться с целой РФ. Практически все бизнесы убеждены в том, что сепаратистский режим в Донбассе находится под эффективным всеобъемлющим контролем этого государства-агрессора. Страх предпринимателей заключается в том, что как только они (их юридические представители) заклеят конверт с жалобой в ЕСПЧ, Россия тут же узнает об этом, прикажет боевикам, контролирующим часть территории Донецкой и/или Луганской областей, наведаться к ним офис, осуществить погром, или, того хуже, всех расстрелять. А те, конечно же, без промедления этот приказ выполнят. Возможно, сделают это и по собственной инициативе, пользуясь, скажем, утечкой информации. Такая ситуация особенно актуальна для бизнеса, у которого в Донбассе осталось много нетронутого или частично тронутого, а частичного нетронутого «добра». При этом гранатами и другим оружием незаконные вооруженные формирования на оккупированных территориях Украины обеспечены, что существенно усиливает опасения предпринимателей.

В этом случае, дабы разрушить стереотипы, вновь требуется обратиться к малоизвестным публике процедурам Страсбургского суда: возможности исключительного порядка рассмотрения жалобы и вопросам конфиденциальности, применения срочных мер и так далее и тому подобное. То есть прокачать информационные мышцы о ЕСПЧ с помощью советника и/или на крайний случай воспользоваться официальной страницей Евросуда в интернете. Существует огромное количество правовых способов, которые могут превратить указанное опасение в силу и обернуть ее против ответчика для защиты интересов компании.

1. Это просто бизнес

Первое место среди причин нежелания что-либо делать для компенсации вреда становится часть знаменитой фразы Аль Капоне: «Это просто бизнес, ничего личного». Многие компании сегодня имеют благополучно работающие филиалы в РФ. Некоторые продолжают сотрудничать с этим государством и зарабатывают деньги сейчас, а не когда-то, возможно, в будущем. Такой бизнес готов, не задумываясь, «понять и простить» виновника убытков, и такая его позиция не требует дополнительных объяснений.

Таким образом, в сухом остатке имеем пару десятков жалоб компаний в ЕСПЧ и массу причин «понять непростую ситуацию в Донбассе» и «простить убытки всем, кто должен». А ведь и одна тысяча жалоб бизнеса в ЕСПЧ в отношении войны в Донбассе – это обоснованные требования на сотни миллионов евро, которые могли бы стать сильнейшим аргументом в руках Украины и Европы в мирных переговорах с агрессором.

Тем временем, лето 2015 года пестрит призывами высшего руководства страны к украинским банкам следовать примеру Ощадбанка, а всем украинцам – обращаться в Европейский суд по правам человека против Российской Федерации и требовать возмещения вреда, причиненного агрессией в Донбассе. Пожалуй, это тот редкий случай, когда к ним стоит прислушаться, раз защита собственности от войны «в тренде».

Опубликовано на сайте "Новое время".

Последние новости и аналитику решений Европейского суда по правам человека можно прочесть тут.