МОЖНО ЛИ ПРОВОДИТЬ ЭКСПЕРИМЕНТЫ НА ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЭМБРИОНАХ? ОТВЕТИЛ ЕВРОСУД

Елена Проценко,
Юрист практики ЕСПЧ ILF

27 августа ЕСПЧ в деле «Паррилло против Италии» (46470/11) рассмотрел такие вопросы об эмбрионах:

1.   Можно ли считать эмбрионы собственностью и распоряжаться ими и, следовательно, подпадают ли они под действие статьи 1 Протокола 1 Конвенции?

2.   Является ли законодательный запрет в Италии о передаче эмбрионов для научных исследований нарушением права заявительницы на неприкосновенность частной жизни?

18 января 2014 года Палата Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) уступила право слушать это дело в пользу Большой Палаты. Это обусловлено тем, что вопросы биоэтики  являются довольно специфическими, и ЕСПЧ здесь не имеет большой прецедентной практики. Напомним, что Большая Палата слушает наиболее серьезные дела, касающиеся толкования Конвенции и протоколов к ней.

Заявительница, итальянка Аделина Паррилло, в 2002 году вместе со своим партнером решили прибегнуть к вспомогательной репродукции – методу  экстракорпорального оплодотворения (ЭКО). Для этого были получены и заморожены путем криоконсервации 5 эмбрионов заявительницы.

Партнер заявительницы умер в ноябре 2003 года, до имплантации эмбрионов, и она решила отказаться от беременности. Заявительница решила передать эмбрионы для научных исследований, направленных на борьбу с трудноизлечимыми заболеваниями.

Однако итальянский закон запрещает эксперименты на человеческих эмбрионах, даже в целях научных исследований, и за это предусмотрено уголовное наказание. В связи с этим в просьбе заявительницы было отказано.

О нарушении права на мирное владение собственностью

Заявительница отмечала, что пока эмбрионы не имплантированы, они не развиваются в плод, и поэтому такие эмбрионы составляют её собственность, а правительство Италии вмешивается в осуществление её прав.

На основании выводов Европейского центра права и справедливости и других европейских научных институций ЕСПЧ пришел к однозначному выводу, что понятие собственности всегда имеет экономическое содержание. Суд указал, что принимая во внимание экономические и моральные рамки положений Конвенции о защите собственности, человеческие эмбрионы не могут быть сведены к "вещи" в понимании Конвенции.

О нарушении права на неприкосновенность личной жизни

ЕСПЧ признал жалобу в этой части приемлемой, указав, что статья 8 Конвенции включает защиту «права на самоопределение». Эмбрионы, полученные в результате ЭКО, содержат генетический материал человека и, таким образом, представляют собой часть личности. Концепция «частной жизни», по мнению Суда, также включает способность осуществлять осознанный выбор относительно судьбы своих эмбрионов, что как раз касается интимного аспекта личной жизни.

Заявительница считала нелогичным то, что государство разрешает аборты, разрешает клиническое уничтожение эмбрионов и исследования на эмбриональных клеточных линиях человека, но не позволяет ей пожертвовать эмбрионы для исследований «в благих целях».

Основываясь на положениях Конвенции Овьедо о биомедицине и выводах европейских научных институций, Суд установил, что государства всё-таки имеют широкую свободу усмотрения («margin of appreciation») в регулировании подобных морально-этических вопросов, и что Европа еще не достигла «европейского консенсуса» в данной сфере.

Семнадцать государств-членов Совета Европы (из сорока, по которым у Суда есть информация) позволяют исследования на человеческих эмбриональных клеточных линиях. В ещё некоторых государствах нет правового регулирования этих вопросов, но соответствующие методы не являются запрещенными.

По законодательству других стран (Андорра, Латвия, Хорватия и Мальта) любые исследования на эмбриональных клетках запрещены. Некоторые государства позволяют подобные исследования в строго определенных случаях, например, с целью защитить здоровье эмбриона, или разрешают использование только клеток, привезенных из-за рубежа (это случай Словакии, Германии, Австрии и Италии). Следовательно, Италия - не единственное государство-член Совета Европы, которое запрещает пожертвование человеческих эмбрионов в научных исследованиях.

Таким образом, Суд установил, что государства пользуются широкой свободой усмотрения, принимая ограничительное законодательство касательно уничтожения человеческих эмбрионов, с учетом этических и моральных вопросов, заложенных в концепции самого начала человеческой жизни и множества существующих взглядов на предмет среди  государств-членов Совета Европы.

Суд также отметил, что существует принципиальная разница между использованием в научных целях человеческих эмбрионов и клеточных линий из эмбрионов, уничтоженных ранее.

В завершение Суд указал, что в связи со смертью партнера заявительницы, чей генетический материал также содержится в эмбрионах, передача их науке уже не может быть законной, ведь погибший партнер не давал на это своего согласия.

Далее, в соответствии с требованиями §2 статьи 8 Конвенции, Суд определил, что государство не преступило черту своих дискреционных полномочий, и вмешательство в права заявительницы было «в соответствии с законом» и «необходимым в демократическом обществе».

Отдельные мнения судей

13 судей ЕСПЧ дополнили решение своими комментариями. Судья Пинто де Альбукерке отметил, что не рожденная человеческая жизнь ничем не отличается, по сути, от рожденной. Человеческие эмбрионы должны быть использованы в соответствии с принципом уважения к человеческому достоинству. Научный прогресс не должен быть построен на неуважении к онтологической природе человека. Научная цель спасения человеческой жизни не оправдывает средства, которые неразрывны с разрушением этой жизни. Начало и конец человеческой жизни - не вопросы политики. Таким образом, несовместимо с Конвенцией производить или использовать живые человеческие эмбрионы для получения эмбриональных стволовых клеток, или для получения клонированных человеческих эмбрионов, а затем уничтожать их, чтобы получить эмбриональные стволовые клетки.